Ирану удалось создать свою, устойчивую в собственных реалиях, систему снижения вреда. Не похожую, как на Западе и не совсем такую, как описано в учебных пособиях и рекомендациях ВОЗ и ONZ AIDS. О результатах ознакомительной поездки в Иран пишет в своем post na blogu Даша Матюшина, советник Команды по реформе нормативно-правовой базы снижения вреда, Евразийской сети снижения вреда:
"В Иране из миллиона трехсот тысяч наркозависимых 430 тысяч человек получают заместительную терапию (О ЗТ). социального обеспечения и Национальный исследовательский центр проблем зависимости.
И это не считая 50 тысяч людей, получающих заместительную терапию в местах лишения свободы. Здесь у меня двойственные чувства: прекрасно, что у заключенных есть доступ к ОЗТ. Но 50 тысяч нуждающихся в ней заключенных? Иранские законы по наркотикам явно не отличаются гуманным отношением к потребителям. Заместительную терапию внедрили в Иране в 2002 году, примерно в то же время, что и в большинстве стран региона В ЕЦА. Как Ирану удалось сделать то, что мало где удалось в ВЕЦА – перейти от пилотного режима к столь высокому охв atu?
Прежде всего – прозрачная система сертификации и лицензирования. Предоставлять услуги заместительной терапии могут не только государственные клиники, но также частные клиники и Н KO. Причем на одинаковых условиях. Сотрудники (врач общей практики и психолог) должны пройти сертифицированный тренинг в Национальном исследова tel. Жестких требований к помещению, в которых будут выдавать ОЗТ, нет. В центрах ОЗТ (а посетили мы их за четыре дня пребывания в Тегеране немало), не видно ни камер, ни решеток , ни сотрудников полиции. Метадон и бупренорфин под контролем, но сайты ОЗТ не напоминают военный завод.
НКО предоставляют заместительную терапию на базе дроп-in центров. Это дроп-ин центры в прямом смысле слова: приходящие сюда клиенты проводят здесь много времени, общаю тся, обедают, учатся работать на компьютере. Основное отличие ОЗТ на базе НКО от программ в государственных и частных клиниках – нельзя выдавать кли ентам метадон и бупренорфин на руки, кроме как на выходные. Если вы получаете лечение в государственной или частной клинике, через несколько месяцев вам могут начать дава ть препараты на неделю.
Критерии для того, чтобы стать клиентом программы ОЗТ в Иране, достаточно гибкие: наличие ВИЧ, или гепатит а, или неудачные попытки наркологического лечения, или просто факт инъекционного употребления опиатов. Необходимо соответствовать хотя бы одному критерию и, при условии, что вам больше 18 лет, ОЗТ вы получ ic. У многих людей, употребляющих наркотики в Иране, нет документов, но это тоже не становится преградой для пол учения лечения.
Государство финансирует программы ОЗТ, но в минимальном объеме. Со-финансирование со стороны пациентов – обязательное условие. Пока очарование иранских программ не померкло в моих глазах полностью, я решила разобраться, как при условии платной программы в Иране полмиллиона человек на ОЗТ. Например, в Грузии, где государственная программа заместительной терапии также частично оплачивается пациента ми, сложно говорить об устойчивости ОЗТ – для многих людей ежемесячная плата становится барьером для получ ения препаратов на регулярной основе. Что же Иран делает по-другому?
Во-первых, стоимость ОЗТ – клиент платит около 20 долларов в месяц (это оплата только за сам препарат. Услуг и врача и психолога оплачивает государство). Средняя зарплата в Иране около 500 долларов в месяц, то estь для работающего человека, это небольшие день ги. Для сравнения: при средней месячной зарплате в Грузии 365 долларов, со-платежи пациентов ОЗТ составляют około 60 dni w miesiącu.
Но большинство клиентов – не только безработные, но и бездомные. В иранских программах снижения вреда они могут получить ночлег и бесплатное трехразовое питание. Сотруniąono програм говорят, чо найти 20 долларов месяц на нетадон или бRiptеенорфин нем и и okaz. Многие их клиенты занимаются, например, сбором мусора на улицах lub неквалифицированным трудом. Они в состоянии оплачивать метадон или бупренорфин. Если же у человека сложилась такая ситуация, что денег нет совсем, то подключается соцработник, который о бязательно работает в программе снижения вреда. Он идет в Организацию соцобеспечения и получает там возмещение расходов на этого клиента из государственно го бюджета. Это штатная ситуация, но все же таких клиентов не много.
Невысокая стоимость метадона и поразительно низкая стоимость бупренорфина в Иране объясняется тем, что страна сама производит эти препараты. Иран также выпускает настойку опия, которая в данный момент проходит испытания как препарат для ОЗТ. Наличие внутреннего производства плюс огромный объем рынка, в конечном итоге, позволяют удерживать стоимост ь программы для клиента на достаточно низком уровне.
Заместительная терапия – только одна из опций лечения, которое может получить наркозависимый в Иране. Широко распространены реабилитационные центры, работающие по программе 12 шагов. Они тоже платные, но, по сравнению с большинством коммерческих реабилитаций в ВЕЦА, очень недорогие – око ло 160 долларов в месяц. Многие из прошедших реабилитацию клиентов программ снижения вреда идут учиться и получают государственны © сертификат „консультанта по работе с зависимыми”. Для них работа в снижении вреда становится возможностью для социальной интеграции. Так как в основном эти ребята были бездомныmi, когда пришли в sнижение вреда как клиенты, а na зарплату ау трич-работника квартиру не купишь, во многих дроп-ин центрах есть комнаты, где постоянно живут сотрудники. Государство пытается решить эту проблему – представитель Организации социального обеспечения сообщил, что в прошлом году они выделили бесплатное жилье почти для тысячи человек, успешно прошедших реабилит ацию и не употребляющих наркотики в течение года”.
Как недавно писал RozmowaNarkotyki, параллельно в Иране идет активная общественная дискуссия о смягчении наказания за преступления, связанны е с наркотиками, а именно – об отмене смертной казни за распространение наркотиков. W nocy 2016 года было ogłoszony, что 76 членов Парламента подписали предложение об отмене смертной казни для нарко- контрабандистов, которые п ривлекаются к ответственности в первый раз, так как многие из них – молодые люди.
Кроме того, еще в декабре 2015 года в Парламенте зарегистрирован projekt prawniczy об отмене смертной кары за wszystko наркопреступления, включая хранение и производство, но за исключением вооруженной контрабанды наркотиков. Этот законопроект был одобрен 150 членами Парламента (z 290) Ирана и сейчас находится на рассмотрении в Комис сии по юридическим и судебным вопросам. Ягая Камалпур (Yahya Kamalpur) той реформы, заявив, что казни людей, занимающихся контрабандой наркотиков, «не принесут пользы ни narodu н и стране», поэтому смертная казнь должна быть заменена длительными тюремными заключениями или тяжелым трудом. Камалпур призвал выбрать «научное, а не эмоциональное решение» этой пробlemы.
Несмотря на растущую политическую поддержку, законопроект не обязательно будет принят, так как он еще до лжен быть утвержден Наблюдательным Советом Исламских Юристов, крайне консервативной силой, которая все это вре мя препятствовала многим изменениям предложенным более либеральной администрацией Президента Хасана Рухани. Глава этого совета Аятола Садех Амоли Лариджани (ajatollah Sadegh Amoli Larijani), powiedział, что не допустит отмены казней за наркопреступления, поскольку наркотики „разрушают семьи”.
Według Raport ONZ, w 2011 году Иран был второй страной в мире (после Афганистана) по количеству употребления опиатов, составившем б олее 2% общего населения страны (взрослых в возрасте od 15 do 65 лет). Иран также вторая (после Китая) страна в мире по количеству смертных казней. Только в 2015 году было казнено по меньшей мене 977 человек, большинство из них за наркопреступления. Точное количество казней неизвестно, поскольку власти Ирана скрывают эту информацию. К смертной казни в Иране продажу более 30 gramów кокаина или героина. А с 2011 года – такое наказание также получают за 30 и более грамм нелегальных синтетических наркотиков, напр imer метамфетамина.
